Иван Иванович (Ян) Шидловский 1885-1930

Иван Иванович (Ян) Шидловский, мой прадед. Потомственный дворянин поляк, католик. По документам, дворянин Витебской губернии, хотя семья считала себя выходцами из Вильно (Ныне Вильнюс). Родился в 1885 в Митаве Курляндской губ.(Ныне территория республики Латвия)  Отец, потомственный дворянин, служил чиновником; мать, Шидловская Мария Антоновна. 

Примерно в середине 1890-х годов семья перебирается в Санкт-Петербург. 

Здесь прадед окончил историко-филологический факультет Императорского Санкт-Петербургского университета и Педагогические курсы при Петроградском Учебном округе. До октябрьского переворота служил библиотекарем в Петербургском университете и славянском отделе библиотеки Академии наук. На выбор профессии повлияли недюженные таланты прадеда в языкознании. Способствовало этому и то, что в детстве он говорил на трех языках. В семье говорили по-польски, друзья и соседи по-латышки и всё это происходило в Российской империи, где государственным языком был русский. Прибавьте к тому классическое образование тех лет. В итоге прадед свободно владел польским, русским, немецким, английским, французским, латышским, латинским, древнегреческим и всеми славянскими языками (!!!).

В Петербурге он проживал на улице Рубинштейна у «пяти углов» в восьмикомнатной квартире. Одна из комнат была отдана под внушительную библиотеку, которая, увы, погибла в блокаду. Был большим любителем театра, находился в дружеских отношениях с многими театральными деятелями, занимался переводами иностранных пьес. Был большим знатоком истории древнего мира, особенно интересовался историей Древней Греции. Очень любил собак. В доме жило аж пять крупных псов.

В первом браке женат на Юлии Константиновне Шидловской, урождённой Ровинской. От этого брака у них 22 мая 1914 года родилась дочь Ядвига (моя бабушка). К сожалению брак распался уже в 1915 году. Юлия выехала в эмиграцию ещё до 1917 года со своим вторым супругом, французским офицером.

Вторым браком женат на Евдокии Георгиевне Шидловской, ранее работавшей у него экономкой. От этого брака родились сыновья Лев (1917) и Владислав (1919).

Оба брака были заключены по католическому обряду и дети крещены в католичестве.

Весь клан Шидловских с огромным энтузиазмом встретил известие об обретении Польшей независимости 11 ноября 1918 года. Практически сразу стали готовиться к репатриации. В 1919 всё семейство, включая мать Яна, мою прапрабабушку, переехало на постоянное жительство в Польшу. Прадед не смог из-за недавнего рождения младшего сына а потом из-за болезни жены. Тогда думали, что задержка составит несколько месяцев, потом оказалось навсегда. Советско-польская война, а потом закрытие границ не позволили прадеду покинуть Советскую Россию.

Советскую власть прадед не любил, как, впрочем и она его. Как дворянин и поляк, прадед постоянно сталкивался с ограничениями на деятельность и был вынужден сменить несколько мест работы. Преподавал в Государственном Балетном Училище и на различных курсах. В конечном итоге спасла страсть к собаководству и он устроился заведующим питомником собак-ищеек Ленинградского уголовного розыска. 

При всём при этом прадед ухитрялся продолжать вести богемный образ жизни, был близким другом многих театральных деятелей Ленинграда 20-х годов, в том числе режиссёра Вивьена, многих актёров и особенно актрис.

В 1926 — арестован, приговорен к 3 годам исправительно-трудовых лагерей и отправлен в Соловецкий лагерь особого назначения. В 1929 — освобожден из лагеря, в ноябре 1930 — скончался. Похоронен на лютеранском кладбище Санкт-Петербурга на Васильевском острове.

В моём архиве  хранится несколько фотографий и его дневник 1929 года, который он начал вести сразу по возвращении с Соловков. О чём там? Об упадке в театральной жизни, о стихах Петрарки, об итальянской философии периода возрождения, о роли дворянства в этом мире. Да, это письмо из другого измерения, из Атлантиды, затонувшей и добитой много десятилетий назад. От советского периода остались две книги по собаководству, 1929 и 1930 годов издания. Обе надписаны по-польски. Первая сыну Льву. Вторая, в октябре 1930 года «любимой жене Яде на память». Жену Евдокию он называл по-польски Ядвигой. Видимо, когда делал эту надпись, он уже знал, что неизлечимо болен. Вот и всё что осталось от этого человека, гордого польского шляхтича, рьяного католика и высокообразованного человека. О судьбе родственников выехавших в эмиграцию мне ничего неизвестно. Оба его сына погибли во Второй Мировой Войне. Жена Евдокия скончалась в 1952 году. А дочь, Ядвига дожила до 2000 года и вырастила трёх детей. Для светской власти она была внучкой и женой «врагов народа» и дочерью «социально чуждого элемента», поэтому судьба её сложилась непросто. Но самой смерти она сохранила лёгкий польский акцент и светские манеры.

О смысле

Австрийский психолог Виктор Франкл. переживший нацистский концлагерь поделился таким наблюдением. В экстремальных условиях концлагеря прежде всего выживали христиане и коммунисты, те у кого была вера и идеал. Те у кого была цель и смысл жизни. Те, кто ставили своей единственной целью выживание, чаще всего не выживали.

Удивительно, что сейчас, когда я консультирую компании по вопросам выживания в нынешней, непростой экономической ситуации, мне очень часто приходится приводить этот пример и, увы, наблюдать как он работает на практике. Тот, кто ставит своей единственной целью выживание, идёт ко дну. Тот, у кого есть чёткая цель, понимание своей миссии, идеалы, так или иначе справляется со всеми трудностями. 

Видимо этот закон одинаково действует в как экстремальных обстоятельствах жизни, так и в бизнесе и в личных отношениях.
Наполните жизнь смыслом, держитесь своих идеалов, ставьте цели и вы справитесь с любыми жизненными неурядицами.