Боже царя храни?

Я не являюсь большим поклонником футурологии, но жизнь в России сейчас настолько полна идиотизма и противоречит здравому смыслу, что становится ясно: так долго продолжаться не может. И от того тянет порассуждать о будущем. Ясно, что не просуществуют долго ни дествующая система управления страной, ни экономическая модель. Хотя на самом деле они настолько слились, что впору говорить об одной системе. И причина здесь проста. Это система затратная, нацеленная на «проедание ресурсов», а не на воспроизводство материальных и интеллектуальных ценностей, не на развитие. Внутренние ресурсы исчерпаны, ситуация в мировой экономике не позволяет надеяться на существование за счёт продажи природных ресурсов, а международная изоляция лишает шансов на привлечение средств извне (подробнее об этом я писал в экономическом блоге http://dvstepanov69.blogspot.ru ). А это значит всё, финиш, амба. Так как было уже не будет.

Но Россия не та страна, которая может просто испариться, раствориться среди соседей. Даже в случае потери ряда территорий (что очень вероятно в ближайшее время), некое достаточно крупное по территории государственное образование с населением в несколько десятков миллионов человек всё равно останется и как-то должно будет существовать. Это понимают все здравомыслящие люди и уж точно понимают элиты. Поэтому, дорогие мои сограждане, можете не сомневаться, что в ближайшее время, может быть даже в ближайшие месяцы мы увидим раскрутку нового общественного проекта, вброс новой (а скорее видоизмененной старой) идеи о том, «как нам обустроить России». Притом, поскольку и социально-экономический кризис в который ввалилась Россия можно сопоставить только с кризисом Российской империи начала ХХ века или кризисом СССР конца 80-х, то и грядущие изменения социальной модели будут не менее радикальными, чем те, что начались в 1917 и 1991. Наш корабль уже слишком давно полным ходом несётся на рифы и теперь уже, даже если власть на мостике сменится, будет дана команда «полный назад» или «право (лево) руля» столкновение уже неизбежно. Инерция сделает своё дело. И вопрос сейчас уже о том, как будут жить те, кто переживут грядущую катастрофу. Не буду томить читателя и скажу прямо. Я считаю, что Россию ожидает… реставрация монархии. Нет, нет, никаких дикостей в стиле Ивана Грозного, патриархальной затхлости времён Алексея Михайловича, внесудебных расправ. Огорчу тех, кто готовится рухнуть в ножки «природному царю, хозяину земли Русской». Абсолютная монархия отжила свой век даже в России. Нас ждёт вполне современная, конституционная, парламентская монархия по прообразу Испании или Дании. Полагаю, что и парламентаризм и судебная система в ней будут куда ближе к европейским стандартам, чем нынешняя «суверенная демократия», наколотая на «вертикаль власти». И всё же, готовьтесь к повсеместному исполнению «Боже царя храни» и тезеименинству монаршей особы как общенациональному празднику. Последние «телодвижения» власти и изменения в публичном пространстве наводят на мысль, что этот проект уже запускается. Тем, кто не прекратил чтение после столь неожиданного заявления, по возможности коротко опишу, почему, на мой взгляд, вероятность такого сценария наиболее высока и почему для России это совсем не худший, а возможно единственный вариант выхода из социального кризиса.

Говорят, что Россия это страна, в которой за десять лет может измениться всё, а за столетие ничего. Горькая правда, в чём мы могли не раз убедиться. Политические режимы в России выглядят незыблемее древних колоссов и всё же они сметаются и заменяются на противоположные в мгновение ока. Когда в 1914 году улицы российских городов наполнили толпы людей, которых захлестнул верноподданнический ура-патриотический подъём, мало кто мог предположить, что всего через три года «обожаемый» монарх будет низвергнут под не меньшее ликование толпы, а ещё через год расстрелян. Какой реальный рейтинг поддержки в 1953 году был у Сталина сложно сказать, но полагаю не менее 89%. Однако уже через три года после его смерти страна спокойно перенесла развенчание «культа личности».  Я сам ещё отлично помню, каким могучим и нерушимым в 1985 году выглядел СССР. Некоторые трезвомыслящие незашоренные интеллектуалы говорили о неизбежности его краха. Но предположить, что всего через шесть лет страна распадётся, железный занавес рухнет, будет вводиться рыночная экономика мало кто мог. Три года, четыре, шесть. Отложите от нынешнего момента соответствующий временной отрезок и прикиньте, что произошло за этот период в вашей жизни, и вы поймёте, что с исторической точки зрения, перемены были почти мгновенны. Выходит ни социально-экономическая модель, ни харизма диктатора, ни даже вера в природного царя неизменными для России не являются.

О религии, идеологии и национальных традициях вообще говорить не приходится. Здесь куда более глубокая традиция. Так, как Пётр Первый надругался над «обычаями старины», возведёнными в стране в религиозный культ, не потерпел бы ни один народ… если бы действительно считал это чем-то принципиально важным. В 1914 году Россия считалась крайне ортодоксальной, православной страной. И вот в 1918 году народ-богоносец вдруг начал сбрасывать священников с колоколен и разорять святыни. Национальные традиции подверглись жестокому осмеянию и гонениям. И ведь опять никакого значительно сопротивления. Как рьяные строители коммунизма и атеисты, во главе с секретарями и инструкторами обкомов КПСС и комсомола лихо перелицевались в строителей капитализма и истово верующих православных многие наблюдали уже самолично. Впрочем, двоемыслие это тоже в характере россиян. До самого начала ХХ века патриархальная православная деревня совсем не чуралась языческих обрядов, коммунисты, в том числе и номенклатура времён застоя, очень нередко тайно крестила детей, а ельцинские «демократы» очень часто в застольных разговорах с тоской в голосе поминали товарища Сталина который «знал как управлять этой страной». Разумеется, во все века были люди готовые за свою веру и убеждения пойти на смерть. Но к большинству российского народа это явно отношения не имеет. Так что ни идеология, ни религия в России стержнями общества не является.

Что же остаётся неизменным в России, проходя через века, сохраняясь на фоне социальных потрясений? Четыре вещи:

     1.     Патернализм. То есть подавляющее большинство россиян считает, что власть должна заботиться о них и в обмен на это готовы отдать свои гражданские права и смириться с личной несвободой.

     2.     Высокая дистанция власти. То есть властная элита крайне дистанцирована от основного населения, живёт в «иной реальности».

    3.     Непримиримость к иному мнению. Компромисс, увы, не российская традиция. Идеологических противников здесь принято уничтожать, если не физически, то вытесняя их из страны или хотя бы из политического поля. Нетрудно заметить, что это в большой степени свойственно даже русским либералам. О российских коммунистах и сторонниках ультра-консервативных течений вообще разговора нет.

    4.     Неравномерный раскол общества на прослойку европейски мыслящих людей и массу населения опирающуюся на основополагающую российскую ментальность, к которой первые два пункта, собственно и относятся в наибольшей степени.

Собственно именно по первой причине в России не был реализован до конца ни один проект европезации жизни. Я имею ввиду, конечно, не петровские маскарадные указы «кофе пить, табак курить», которые сменили только костюмы и повадки знати, но не затронули сути системы ордынско-самодержавного правления. А вот на реформы действительно выводившие вперед личность, дававшие ход инициативным людям, раскрепощавшим людей, российское общество отвергало. Ведь индивидуалистический подход разрушает патерналистскую модель, даёт возможность реализоваться личностям, но оставляет не у дел безинициативное стадо. Поддержка частью народа большевистского переворота 1917 года, по сути, была не протестом против тиранической монархии. Её то уже несколько месяцев как не было. Это был антилиберальное и антизападное восстание, замешанное на страхе свободы. В условиях диктатуры большинство россиян обычно чувствует себя уютно. Да и радикальные прозападные течения, обычно, набирают силу только в период всевозможных «оттепелей», чем только способствуют сползанию в смуту, а вовсе не реформам по обновления страны. Чего уж там, если один из самых авторитарных самодержцев XIX века, прозванный Никола Палкин гулял по Петербургу без охраны и умер не от руки убийцы, а на его сына, Александра Освободителя, действительно давшего свободу крестьянам и провёдшего толковые реформы административного устройства и судебной системы «благодарные» соотечественники устроили настоящую охоту и, в конце концов, убили. Нет, октябрьская революция была реакцией патерналистски настроенного населения против людей инициативных, предприимчивых, тех кого выдвинула столыпинская реформа, тех кто воспринял февральскую революцию как возможность для обновления страны. И именно эта же публика, чуть позже, азартно раскулачивала «кулаков», в современном понимании наиболее трудолюбивых и хозяйственных крестьян. И такого же рода люди поджигали дома фермеров в 90-е.

Кстати, именно патернализм и неприятие индивидуалистического образ жизни стал причиной путча 1993. Конечно же, это не было попыткой вернуть советские порядки. Тогда уже поздно было «метаться». Да и вся патерналисткая публика, и это я отлично помню, в 1991 не особо хотела поддерживать советскую власть. На неё были обижены, что она «плохо кормит» и допустила дефицит важнейших товаров. Россияне сидели и ждали что зарплату за «мы делаем вид что работаем» им скоро начнут выплачивать в конвертируемой валюте и уже приготовилась потреблять импортные товары высокого качества. А когда выяснилось, что либералы никого «кормить» не собираются, а лишь намерены дать возможность реализовать себя и зарабатывать, страшно обиделась и попыталась их скинуть. По счастью в 1993 дубль октября 1917 не получился. Но наш тогдашний правитель очень быстро сообразил, что к чему. Либеральный социально-экономический проект был в течение года свёрнут и мы получили тот вариант государственно-монополистического капитализма, который окончательно оформился в 2000-х и крушение которого мы сейчас наблюдаем. Да, система экономически неэффективная. Но милая патерналистам, поскольку предполагает обеспечение широкой публике относительно приемлемых условий существования за счёт госресурсов. Патернализм это тормоз любого развития.

Высокая дистанция власти это тоже не подарок. И проблема здесь не только в том, что каждый взобравшийся на Олимп власти начинает ощущать себя небожителем, на которого никакие законы не распространяются. Проблема в том, что и население не воспринимает правителя, который не играет царя-батюшку или сановного боярина как «настоящего начальника» и не уважает его. Обычная для многих европейских стран картина, когда премьер-министр или чиновник высокого ранга без охраны гуляет по парку или заходит в кафе перекусить вместе с простыми согражданами в России вызывает шок… и отторжение. Нет, нисхождение к народу будет воспринято положительно. Барин, который интересуется нуждами холопов это хороший барин. Но только пока он барином остаётся. Если чиновник высокого ранга, скажем, решит проехать в метро или зайти в кафе с «простыми смертными» в России этоподнимет его рейтинг. Но если ему придёт в голову ежедневно ездить на работу на метро, или хотя бы в машине без мигалки и полицейского сопровождения, или обедать в обычном кафе, он очень быстро потеряет популярность. Не барское это дело. В стране, где власть это не нанятые народом менеджеры, носители сакральной силы, небожители, не «барское» поведение элиты подрывает к ней уважение. Почему же маленькие люди так цепляются за этот, унизительный для них порядок вещей? Причины две. Во-первых, для патерналистского общества естественно осознавать, что оно служит и получает блага от каких-то высших сил, людей особого сорта и особой закваски, а не от «таких же как они» обычных людей. Во-вторых, каждый, самый маленький человек, хоть где-то в чём-то да начальник, пусть даже в своей семье, но царёк. А если нет, то надеется таким стать. И на этой позиции так же рассчитывает на привилегии и поклонение, которые по праву полагаются вышестоящему в системе с высокой дистанцией власти. А общественный статус, почитание и привелегии издавно в России не менее ценны чем богатство. Не мешай царю править и сможешь быть царьком у себя во дворе. Это очень древний общественный договор. Соблюдавшие его Иван Грозный, Екатерина Вторая, Иосиф Сталин успешно окончили своё правление, не смотря на кучу мерзостей, которыми было отмечено их правление. Не соблюдавшие Лжедмитрий Первый, Борис Годунов, Михаил Горбачёв, очень быстро утратили поддержку народа, а вскоре и власть.

Высокая дистанция власти приводит к тому, что элита отрывается от народа, не получает обратной связи и утрачивает понимание реального положения дел в стране, что приводит к серьёзным стратегическим ошибкам власти. Народ в такой системе всегда безмолвствует. Он считает себя не в праве давать указания «небожителям», носителям сакральной власти. А значит аппетиты элиты ничем не ограничиваются

Относительно отсутствия политической толерантности много говорить не приходится. Конечно, на Западе политических оппонентов тоже не жалуют. Иногда противостояние доходит и до личной ненависти. Но… «сэр, мне отвратительны ваши взгляды, но я готов умереть за то, чтобы вы имели право их высказывать». Это основа западной политической системы. Никто не совершенен. Все люди могут ошибаться. Люди, обличённые властью часто отрываются от реальности. Задача оппозиции – вовремя указать на проблемы, заявить о возможных негативных последствиях проводимой политики. На то и щука, чтобы карась не дремал. Это позволяет предотвратить многие проблемы на ранних стадиях. В России такой механизм отсутствует. А значит, страна обречена на значительно более глубокие кризисы.

О расколе общества на людей обладающих европейским и традиционным московитским менталитетом я писал в статье «Раскол». http://dvstepanov3rd.blogspot.ru/2014/06/blog-post.html Соотношение здесь явно неравное. Можно предположить, что где-то 15% россиян являются по менталитету русскими-европейцами, а 85% «московитами». Дело только в том, что русские-европейцы это самая образованная активная часть населения. Все изменения, социальные прорывы, технологические революции в России за последние 300 лет делались именно этими людьми. Так что, если не по численности, то по «энергетическому потенциалу», между русскими-европейцами и «московитами» достигнут паритет. Вот здесь и кроется ещё одна проблема. Количество людей с «московитским» мышлением, склонных к изоляционизму и отвергающих прогресс во всех его видах слишком велико, чтобы страна могла двинуться вперёд. А количество и социальная значимость европейски-мыслящего населения достаточно велико, чтобы не было возможности реализовать в России проект подобный северокорейскому или иранскому. Патовая ситуация.

В результате всех этих «милых» особенностей Россия постоянно бьётся в цикле «диктатура-перестройка-смута-диктатура». Алгоритм до обидного прост. Периодически кто-то из европейски мыслящих людей обнаруживает, что очередной изоляционистский, ксенофобский «проект» великой империи завёл страну в тупик и начинает модернизационный прозападный проект. Это золотое время для русских-европейцев. В этот период страна делает резкий рывок в своём развитии. Но одновременно происходит и потеря управляемости. В стране с патерналистким населением, чуждым западного понимания мира западными методами править невозможно. Правитель-реформатор очень быстро теряет «рейтинг», а его команда превращается в глазах большей части населения во врагов нации, крушителей основ существования государства. Поднимается ответная, контрреформистская волна. И здесь если курс не меняет элита, как это сделал Александр Третий, «подморозивший» страну после гибели своего отца, Александра Второго «Освободителя», то страна вползает в смуту, как это произошло после «перестройки» Бориса Годунова, короткого периода буржуазной демократии марта-октября 1917 года. Смута, устроенная московитами, потерявшими «природного царя» так ужасна и кровава, что уже и русские-европейцы соглашаются на любую диктатуру, лишь бы прекратить кровавый беспредел. Диктатура и приходит, вместе с изоляционистским проектом, как «богоспасаемое» царствование первых Романовых или сталинский СССР. Ведь общество на практике убеждается, что «всё зло от Запада и всяких идей о свободе». Началось то всё с прозападных либеральных реформ. И так до тех пор, пока эта диктатура и изоляция не ввергнут в очередной тупик и новое отставание. А там новая модернизация с угрозой новой смуты.

Желающие могут сами проследить этот цикл в истории России. Начать можно с эпохи Ивана Грозного и последовавшей за ней «перестройки» Бориса Годунова. Сейчас мы в одном из самых мерзких и отвратительных этапов этой синусоиды, когда изоляционисткий, промосковитский проект выстраивают… западники. Нынче много говорят о том, что фактически вся современная российская элита предпочитает проводить свободное время на Западе, имеет там недвижимость, держит капиталы, в частных разговорах превозносит западную жизнь до небес, помогает переселиться на Запад детям. Да и они сами, как можно догадаться, после выхода на «заслуженный отдых» доживать свой век в России не намерены. Но публично они использует антизападную, изоляционистскую риторику. Да, среди людей обличённых властью, капиталами, имеющих доступ к полной информации об экономике и социальных процессах в стране и мире нет сомнений, что западному пути развития альтернатив нет. Но они же прекрасно понимают  расклад сил внутри России и осознают, что огромная масса московитской патерналистской публики, хоть и не способна обеспечить какое-то развитие страны, но большой погром от Москвы до самых до окраин и даже в самом Кремле устроить вполне способна.

Таким образом, был запущен совершенно потрясающий по своему цинизму проект. Если элиты времён Николая Первого, Александра Третьего, Сталина, сами разделяли изоляционисткие ценности своих режимов, то нынешняя элита сама ни на грамм не верит в то, что проповедует «для народа». Современный раскол элит, это раскол двух прозападных группировок. Одни ещё верят в возможность модернизации своей страны. Для других Россия - это нечто вроде буровой установки для нефтяника, который приезжает в край вечной мерзлоты, чтобы заработать денег, а потом уехать туда, где тепло и комфортно, чтобы со вкусом потратить там деньги. 

О жизнеспособности этого проекта можно было бы спорить. Лично я, как неисправимый идеалист, считаю что система, в которой элита в реальности не разделяет базовые ценности, которые заложены в её основу в принципе не может существовать долго. Но история распорядилась иначе. Ещё до того, как режим изжил себя идеологически, он сумел привести стану к экономическому краху и впасть в международную изоляцию, что равносильно краху внешнеполитическому. Но как будет выглядеть реальность после краха?

Как принято в России, новая система по форме должна быть прямо противоположна предыдущей. Нынешний режим возник как либеральный, реформаторский и прозападный, а на поверку оказался ретроградной диктатурой, запустившей изоляционистский, ксенофобский до тождественности с фашизмом проект «русский мир». При этом элита в действующей системе, фактически, оказалась ориентированной не на развитие собственной страны, а на вывоз капитала и обустройство жизни своих семей за рубежом. Нечего и говорить, что элита в новой системе должна работать в интересах страны. Определённо проект должен быть модернизационным. Без этого не то что о возрождении, а о выживании системы и людей в неё входящих говорить не приходится. Но, что интересно, по форме он должен быть регрессивным, опираться на традиционные ценности. На очень традиционные, исторические. Я понимаю, что многим за последнее время словечко «стабильность» приелось, но спрос на эту самую стабильность в обществе есть и будет. За последние 30 лет оно пережило столько потрясений и, прошу обратить внимание, в ближайшие 3-5 лет перенесёт ещё немалые. Вопрос только в том, пройдёт всё по «мягкому» сценарию СССР 1991 года, или по Югославскому варианту или по совсем уж апокалиптическим вариантам 1917 года или смуты XVII века. Так или иначе, после подобных событий в обществе всегда возникает мощный спрос на стабильность. 

Нынешняя власть этим воспользовалась, пожертвовав ради этого модернизацией. Серьёзная ошибка, приведшая страну к катастрофе. Но разве можно сочетать стабильность, хотя бы видимую, с модернизацией? Можно, если модернизационный проект будет иметь регрессивную, традиционалистскую оболочку. В своё время это с успехом проделали японцы, проведя модернизацию «с опорой на традиционные ценности». Примерно так же было сделано в Китае во времена Ден Сяопина. Россия, по менталитету, слишком азиатская страна, чтобы не использовать этот опыт. И вот здесь очень удачно подходит вариант монархии.

Сам рецепт не нов, притом даже для Запада. Предвидя скорый конец своего режима, Франко реализовал проект реставрации монархии в Испании. Предвижу ухмылку читателя. Да, Испания не лидер современного Запада. Но сравните уровни экономического и социального развития Испании в 1975 году и 1990 и вы поймёте, что проект был не таким уж неудачным, особенно если сравнить с динамикой показателей России за последние 15 лет. Кстати, о стабильности. Если вы сопоставите политическую жизнь Испании и соседней с ней Италии, станы значительно более развитой экономически и избавившейся от диктатуры на 30 лет раньше, то обнаружите, что стабильности больше как раз в Испании. И роль стабилизатора играет как раз король, у которого практически нет реальных властных полномочий, но который обладает большим моральным авторитетом и может позволить себе стоять над схваткой. Выходит, не такой уж атавизм этот монарший престол.

Вернёмся, однако, к России. Здесь всё обстоит куда забавнее. У русского народа короткая память. Это англичанам хватило перепитий XVII века, чтобы на столетия утвердится в незыблимости и парламентских традиций и королевских привилегий. А вот в России хорошо помнят «прелести» только тех событий, которые произошли при жизни ныне живущих и активно действующих поколений. Стоило исчезнуть с улиц бабушкам и дедушкам, как заклинание твердивших «Лишь бы не было войны», как народ легко погрузился в очередную венную истерию. Но пока есть люди, которые помнят некий негативный опыт, возврат к нему маловероятен. И здесь у меня неприятные новости для тех, кто надеется на возрождение политической системы 90-х. Пока со сцены не сойдут поколения, рождённые до 1980 года, а это значит где-то до 2050 года, попытку восстановления президентской выборной власти общество будет ассоциировать не с демократическими процедурами США или Франции, а с «лихими 90-ми», с их всеобщим обнищанием, «прихватизацией», бесправием и разгулом бандитизма. Такой проект будет отторгнут. Точно так же за последние 25 лет дискредитировал себя парламентаризм, сначала клоунадой депутатов 90-х, а потом игрой в «бешенный принтер» периода стабильности. Вариант парламентской республики тоже имеет мало шансов. Увы, но обычный проект модернизации по западным стандартам ждёт та же судьба, что и предыдущие. Патерналистское общество отвергнет его на демократических выборах, а при попытке навязать силой взорвётся смутой.

Впрочем, и идея вождизма в ближайшее время будет дискредитирована. Сталинские времена прочно забыты, от того сейчас в стране так много сторонников у «вождя и учителя». Но эту карту так активно разыгрывает действующий режим, что она просто не может оказаться не отвергнута обществом после его громкого и болезненного для всей станы крушения.

Остаётся монархия. Как она выглядит на самом деле, а не в лубочном общество давно уже не помнит. Да и не было в России никогда цивилизованной, в сегодняшнем понимании, монархии. Зато остались воспоминания о чём-то проверенном веками, связанном с былой славой (ох как любят у нас победы прошлых веков, за неимением поводов для гордости в настоящем). Она и традиционна и обещает вожделенную стабильность. Но, главное, при правильной постановке дела, она способна снять главное противоречие страны, постоянно водящее её по кругу «диктатура-перестройка-смута»: антагонизм между активными русскими-европейцами и московитским большинством. И теми и другими монарх может быть принят, хоть и по-разному. Как же будет работать такая система?

Пройдёмся по пунктам. Патернализм. Сам монанархический строй неизбежно породит в патерналистских массах определённые ожидания. И это даст новой социально-экономической системе определённый кредит доверия. Монарх и может взять на себя заботу о социально-незащищённых слоях. Собственно, это одна из функций всех монарших особ в современном мире. Молить же царя-батюшку о защите, давняя московитская традиция. Под этим прикрытием, реформаторский кабинет вполне может проводить вполне прогрессивные рыночные реформы. Монарх выполнит роль громоотвода.

Монаршия власть по определению сакральна. Она даст россиянам именно ту «дистанцию власти», к которой они привыкли. Красивые церемонии, вопли со всхипами: «Государю-императору ура, ура, ура». Даже георгиевские ленточки, так милые «ватным душам» можно вписать в этот церемониал. Всё что нужно для «законной гордости великоросса» и вывода в безопасное русло разрушительной энергии московитов. А сколько тем для обсуждения прав на престол того или иного кандидата! Жизнь бурлит, есть чем заняться. Европейски мыслящие граждане, фигуру царя как сакральную и наделённую могуществом от высших сил, конечно, не примут. Но почему бы не полюбоваться красивым церемониалом? Пусть государь в золочёной карете катается. Реальная власть в руках парламента и правительства. А они могут выстроить уже вполне прозападную систему с низкой дистанцией власти, обеспечивающую обратную связь между элитами и обществом. Здесь самое важное, чтобы сам монарх не принимал сторону ни одной из политических партий, социально-экономических групп или олигархов. Впрочем, хочется верить, что ошибки, приведшие Николая Второго с семьёй в расстельный подвал не будут повторены.

О том, что монарх может выполнять роль «стабилизатора» в демократической системе я уже говорил. В России, где отсутствует традиция демократической толерантности, фигура уважаемого человека, стоящего над схваткой и способствующая общественному компромиссу или даже консенсусу могла бы сыграть очень положительную роль.

И, наконец, проблема раскола. Проект конституционной, парламентской монархии, как я уже говорил, приемлем для всех сторон. Для патерналистского московитского большинства эта сакральная фигура во власти, так необходимый им «отец родной», вождь и учитель. Для европейского активного меньшинства, не мешающающая нормальному развитию фигура, красивый церемониал и ритуал. В конце концов, если монархия существует в таких экономически и социально развитых странах как Япония, Великобритания, Голладия, Бельгия, Дания, Швеция, Норвегия, почему бы и у нас не быть? Главное это функция общественной стабилизации. Единственный, на мой взгляд, возможный в России вариант общественного консенсуса, без которого выход из проклятого цикла «перестройка-смута-диктатура» невозможен. А этот цикл упорно ведёт страну к окончательной деградации и исчезновению.

То о чём здесь написано совсем не приводит меня в восторг. Лично я считаю, что человек всегда должен развиваться, трезво мыслить и брать ответственность за свою жизнь на себя. Для этого никакой «отец нации, вождь и учитель», сакральный государь-император и царь-батюшка не нужен. Разумные люди всегда могут договориться, найти компромисс или даже консенсус. Монархия была прогрессивным институтом для позднего средневековья. Вопрос о целесообразности абсолютной монаршей власти и необходимости содержания коронованных особ развитые страны Европы в  решали в XVII-XIX веках. В Речьпосполитой Польше, родине моих предков со стороны матери, права короля ограничивались законодательно ещё с XV века. С этих позиций вопрос о реставрации монархии в XXI веке кажется смешным. Но «особый путь» России таков, что и в век интернета и космических полётов приходится думать о коронациях и наследовании трона как об актуальных вещах. Но, чтобы реализовать в России социальный проект, действительно отвечающий условиям XXI века и обойтись без монархической формы правления, нужно чтобы народ в  массовом порядке отказался от патернализма, перестал обожествлять власть, научился искать консенсус между разными социальными группами и, главное, был готов принять на себя ответственность за собственную судьбу. В условиях России это было бы чудом. Чудеса случаются, я знаю. В них можно верить, но строить на них расчёт неблагоразумно.  Увы, но похоже, конституционная парламентская монархия сейчас единственный шанс как-то вытащить страну завязшую в своём развитии где-то между поздним средневековьем и эпохой просвещения.

Так что же, господа? Боже царя храни?